Бобруйский фотоальбом,или Голуби. Мечта. Зарплата.

: 08 Ноя 2012, 12:58; Бобруйский фотоальбом; 1565

«Итак: знакомься, Бобруйск!» — сказали мы в предыдущем выпуске рубрики «Бобруйский фотоальбом» и не прогадали. Судя по отзывам, необычное «знакомство» читатели оценили и поддержали: узнать известных бобруйчан с неизвестной доселе стороны оказалось делом забавным и трогательным. А потому рады предложить следующую тему для «бесед из детства». Долго думать над ней не пришлось, ведь только-только, 3 ноября, мы успели отметить Всемирный день мужчин, как уже вот-вот грозится нагрянуть Международный мужской день, который празднуется 19 ноября. А где живут лучшие мужчины на свете, как не в нашем городе? Поэтому сегодня мы попросили известных в Бобруйске мужчин рассказать о первом своем заработке…

Сергей ГЛЕБОВ, гитарист, основатель и лидер группы «Straight Land», начальник отдела информационных технологий в УО «БГЭУ»:

— Это было «красное время». Красные флаги, красные галстуки, красный портвейн, который пили дядечки, играющие в домино во дворе. Мне было семь лет. Как мы тогда с соседскими мальчишка мечтали о пистолете с пистонами! Он был такой красивый, большой, сам открывался — короче, вещь шикарная. Стоил пистолет целое состояние по тем временам — пять рублей. Никто из родителей на игрушку таких денег не давал. Ну вот мы и решили заработать. А поводом стало объявление в аптеке о том, что там принимают за деньги сборы трав. Написано было: «Десять килограмм — один рубль». Мы ринулись в бой! Нас пятеро, то есть, если каждый соберет по десять кило — пистолет наш. Целую неделю мы лазили по липам и собирали липовый цвет в целлофановые пакетики. Каждый взвешивали и потом относили сушиться. Сушили дома на балконе под удивленные взгляды родителей. Моя комната находилась как раз рядом с балконом, и я до сих пор помню этот липовый аромат. Наконец, все было готово, мы сгрузили собранное богатство и отправились в аптеку. Помню, аптекарша невероятно удивилась, что на это объявление все-таки кто-то отозвался, тем более орава мальчишек. Стала взвешивать… И тут! Оказалось, что десять килограммов, которые требовались — это уже высушенного цвета! А мы-то взвешивали, еще чуть ли не сидя на дереве! Один рубль пятьдесят копеек — вот и все, что мы заработали. Я, так сказать, в первый раз столкнулся с суровой действительностью жизни. Каждый получил по тридцать копеек, то есть по пачке хорошего мороженого. Пистолет остался мечтой…

Кстати, вторые в жизни заработанные деньги были как раз — ровненько пять рублей. Правда, я был тогда уже в седьмом классе и про пистолет давно забыл, потому деньги отдал родителям. А заработал их на уроке труда. Школа заключила договор с овощебазой на изготовление ящиков. Все мальчишки, которые хотели, подключились к процессу. Помню, с большим интересом потом мы наблюдали, как заполняются бухгалтерские документы, оформляются наряды, мы даже расписывались за что-то — как взрослые!

Игорь БУРАК, актер театра имени В. Дунина-Марцинкевича:

— В моей семье всегда любили работать. Отец Владимир Григорьевич — военнослужащий, мама Валентина Константиновна работала сразу на трех работах. Родители умели трудиться и научили меня. Этим я очень горжусь и благодарен им за все. Работать я начал в девятом классе, когда мама приболела, а я ее подменял: убирал в трамвайном депо и в школе-интернате. Получил 120 рублей и сдал дома в «общую кассу». Все серьезно и по-деловому.

А первая собственная зарплата была, разумеется, на первой официальной должности — киномеханика. Там я успел только несколько месяцев потрудиться и отправился служить в армию.

Потом, в лихие 90-е, кем только ни пришлось работать! Сантехником, стекольщиком, автомойщиком, даже Дедом Морозом! А в армии получил должность шифровальщика. Так что я видел совершенно разную работу. О! Вообще! Я вспомнил, какая была действительно первая зарплата! Между прочим, связана она была… с актерской деятельностью!

…Было мне восемь лет. Мы жили тогда на Чукотке (папу туда направили служить), и меня пригласили на чукотское телевидение, в программу с особенно оптимистичным для этой местности названием: «Пусть всегда будет солнце!» Я так читал стихи, что заслушаешься! Вот на одном из школьных мероприятий заслушался работник этого телевидения… Уж не помню точно, как он оказался в нашей школе. Так я попал в программу о детских талантах. До сих пор помню эти «Цвёрда трымаўся юнак на дапросе…», которые под прицелом камер и прожекторов с дрожащими коленками там читал. В прямом эфире показывали. Волнова-а-ался! Приехал домой, а там ждал первый в жизни гонорар: огромный вкусный торт, испеченный мамой. Пожалуй, большую радость, чем такой подарок, никакая «взрослая» зарплата не может принести.

Юрий БОВДА, народный мастер Республики Беларусь, гончар:

— Первые деньги, что у меня были, — это не зарплата, но уж очень запомнились. Бабушка мне с пенсии давала «на конфеты» по три рубля. А я за эти деньги покупал голубей. Это была самая большая радость детства! Выпустить ввысь голубка, а он спиралью в небо — выше, выше, выше! И вот он уже крохотная точечка среди облаков, а я лежу на траве, щурюсь и пытаюсь не упустить его из виду. Эх, хорошо! …Получилась у меня голубятня из двенадцати птиц, породистых, красивых, дорогих. Чубатые, сивые, с красными пятнами на крыльях, чернокрылые… Кормил их только отборной пшеницей, все карманные деньги на это уходили. Прирос к ним сердцем, как к детям… Когда уезжал учиться в Донбасс, отдал другу, даже денег не смог взять. Они еще долго потом на крышу моего дома от него прилетали…

А первая собственная копеечка досталась нелегко. Семья-то у нас была большая, четверо детей — я старший. Потому и желание помочь родителям, подработать, пришло рано. Дело было на летних школьных каникулах. Сел я на хвост своему другу, Ване Бульбе, и пошел с ним устраиваться на работу в районную заготовительную контору, которая была в Титовке, где мы, собственно, и жили. Нас отправили в тарный цех… Я ведь всегда небольшого роста был, а тогда, в свои двенадцать лет, — совсем маленький. Дружок же мой, Ваня, как назло, — высоче-е-енный такой и вдобавок на два года старше. Одним словом, его берут — меня не хотят, мол, дите еще. Пришлось cхитрить. Сказал, что мне тоже четырнадцать. Даже метрики пообещал принести. В общем, правдами и неправдами все-таки устроился и целый месяц занимался сколачиванием ящиков.

Был у меня интересный «бонус» на первой работе… Иногда нас отправляли на базу райзага: нужно было отнести туши в холодильник. Там нас угощали мороженым! Как сейчас помню: молочное, что за девять копеек, эскимо на палочке за одиннадцать и сливочное в стаканчике за тринадцать копеек. Как же вкусно было!

Я получил в конце первого рабочего месяца неслыханное богатство — 52 рубля! В то время отец зарабатывал плотником 70 рублей, а мама во вредном красильном цехе на трикотажной фабрике — 150 рублей. Так что мой вклад в семейный бюджет был весомый. За эти деньги я купил себе к школе новый костюм, рубашку и ботинки.

На постоянную работу устроился немногим позже, в пятнадцать лет. Дядя хотел отправить меня после школы учеником автослесаря за 45 рублей. Но мне на глаза попалась газета с объявлением, где набирали людей в ученики формовщика гончарной посуды, там обещали больше: 65 рублей ученических, поэтому туда я и пошел. Кто бы знал, что этим делом впоследствии буду заниматься всю жизнь! Уже сорок три года я гончар. Кое-какие деньги мне работа, конечно, приносит, но главная ценность от любимого труда — бесконечное, как гончарный круг, удовольствие.

Андрей ХРИПАЧ, футболист, чемпион РБ,
четырехкратный обладатель Кубка РБ:

— Дело было летом восемьдесят шестого… Я отдыхал в деревне у бабушки. Как всем ребятам, мне так хотелось ходить почаще в кино! Тогда я решился на масштабную операцию: собрать в бабушкином саду яблоки и сдать их в колхоз. Сказано — сделано. Заработал целый рубль! Кино стоило двадцать копеек, значит, я целый месяц по выходным мог смотреть популярные тогда фильмы. И «Иван Васильевич меняет профессию», и «Фантомас»! Бабушка потом узнала это, конечно, и мне за такую хитрость здорово влетело.

С похожим «собирательством» связан еще один забавный случай из детства… Я уже тогда ходил в детскую юношескую спортивную школу. Денег школе почти не выделяли, тренер наш терпел-терпел, а потом возьми и скажи: «Пойдем, ребята, в лес! Соберем рябину, сдадим ее и купим, наконец, нашему вратарю перчатки!» Мы согласились, разумеется, и вместо тренировки насобирали три больших мешка рябины. Не только на перчатки, но и на гетры хватило, и на щитки. Весело было!

Леонид СЫЧЕВ, заместитель начальника Бобруйского УВД (1980–1986 г.), начальник детской воспитательной трудовой колонии № 2 (1986–1993 г.), директор лагеря «Мечта» (1993–2005 г.), председатель горсовета ветеранов ОВД и ВВ (с 2000 г. до настоящего времени):

— Впервые на работу я устроился сразу после школы — трудился целых восемь месяцев плотником. Зарплата у меня была около пятидесяти рублей. На что тратил? На жизнь! На еду, на одежду, ну еще на танцы иногда. С ранних лет остался сиротой, жил с дедушкой. Поэтому сразу после школы пошел, как говорят, на собственные хлеба. В шестнадцать лет поехал на целину, в Астану, там мы строили жилые дома и элеваторы для приема зерна. Был я там и каменщиком, и штукатуром, и маляром — все сразу. Но, как ни странно, не казалось, что работать очень тяжело. Мы, деревенские жители, к работе привыкшие. Так что особенную, незабываемую радость от труда я почувствовал не тогда, позже… Две моих самых больших любви в жизни: детская колония и лагерь «Мечта». До сих пор забыть не могу наших деток. Они мне снятся по ночам… Дети-то везде дети, что в колонии, что в лагере. Только в колонии более несчастные детки, те, кому не повезло или с родителями, или с окружением, или с какой-то жизненной ситуацией. Бывает, видишь: озлобленный мальчик в колонию попал, дерзкий. А ты с ним поговоришь, обсудишь все по-человечески, обнимешь, прижмешь к сердцу и вдруг поймешь: как же он на самом деле мучается, а ведь сам — замечательный ребенок, хороший! А в «Мечте»? У нас же каждая смена была такая, что запоминается на всю жизнь. До сих пор встречаю где-нибудь наших ребят, уже повзрослевших, со своими семьями, и стоим, бывает, на улице разговариваем, вспоминаем… Словно вчера все было. Тут зарплатой не измерить ту радость и трепет, что работа приносила мне. Ради таких воспоминаний стоит жить.

Анастасия ТРУШНИКОВА

Фото из архивов героев статьи