Далекое и близкое, казалось бы, знакомое и в то же время неизвестное… Как вы думаете, о чем это я? Да о тех затерявшихся в белорусской глубинке деревеньках, где еще живут, а точнее, доживают свой хоть и долгий, но не бесконечный век те бабулечки, которые знали другую жизнь, другие времена. Сегодня только они хранят в своей памяти местные стародавние традиции, легенды и поверья, которых не найдешь ни на одном сайте в интернете.
В поисках таких крупиц уникальной белорусской народной культуры отправились мы вместе с командой минского историко-этнографического клуба «Явар» по маршруту Бобруйск — Рогачев — Свержень — Турск. На обратном пути, если останется время, планировали посетить Вищин… Собственно, целью экспедиции были не сами населенные пункты Рогачевского района, а малоизвестные исследователям-этнографам и краеведам культовые места: чудотворная криница близ Сверженя, Святое озеро в Турске. Конечно же, в первую очередь интересовали легенды и предания, связанные с почитаемыми в старину местами.
Отдельно стоит познакомить читателя с самим историко-этнографическим центром «Явар», созданным в 2000 году и объединившим историков, археологов, этнографов и других энтузиастов для совместных путешествий в поисках этнографического материала. По подсчетам членов клуба, за девять лет его существования было совершено 93 поездки по разным уголкам Беларуси. На этот раз среди членов экспедиции были давние друзья «Коммерческого курьера» — кандидат наук, археолог, этнограф Людмила Владимировна Дучиц и кандидат наук, доцент, заместитель начальника отдела традиционной культуры института повышения квалификации и переподготовки кадров Белорусского государственного университета культуры и искусств Ольга Александровна Лобачевская, а также корреспондент журнала «Маладосць» Ирина Евгеньевна Климкович, кандидат наук, доцент кафедры теории литературы БГУ, писатель и переводчик Михаил Павлович Кенько, сотрудник Национального архива Республики Беларусь, историк, писатель Илья Николаевич Курков и другие.
Без памяти родник пересыхает
Первую точку нашего маршрута, Рогачев, мы решили миновать, чтобы остановиться здесь на обратном пути. Очень уж хотелось быстрее побывать в Свержене, у святого источника, рассказами о котором нас совершенно заинтриговала Людмила Владимировна. Упоминание о «прощенской кринице» в Свержене она встретила в «Епархиальных ведомостях» за 1861 год. Почему криница «прощенская»? Интуитивно подбираются слова: просить, прощать, просить прощения… Связано такое название с культовым местом, которому издавна поклонялись люди. «Сверженьская проща, — обращает наше внимание Людмила Владимировна, — является самой восточной точкой на карте Беларуси из известных этнографам культовых криниц, а вообще-то такие источники характерны больше для центральной Беларуси. Встречаются прощи и в соседней Украине.
К источникам приходили крестным ходом во время церковных праздников, тут крестили детей, набирали освященную воду. Считалось, что криницы имеют своих святых заступников и свои праздники, именно в определенный день вода обладает наибольшей чудодейственной силой. В этот день ее набирали про запас на целый год. К некоторым криницам ходили на Пасху, к другим — на Ивана, к третьим — на Бориса и Глеба или на Юрия. В эти дни у криниц собирались целые ярмарки-«фесты», встречались родственники из дальних деревень, люди потчевали друг друга угощеньями. Криничной святой водой лечили детский испуг, другие болезни, но чаще всего — болезни глаз, слепоту. Возле святых криниц стоят (или стояли) кресты с рушниками и «каплички». Рядом с криницей люди оставляли холсты, в воду бросали монеты.
Куда исчезла чудотворная икона
Вот наконец и поворот на Серебрянку, затем опять поворот… Деревушка Свержень встречала нас моросящим дождем и полным безлюдьем. Все дома были заколочены. Где тут найти людей? После долгих поисков на сельской улице неподалеку от развалин старой церкви встретился человек, по внешнему виду даже трудно было сказать, женщина это или мужчина… После знакомства выяснилось, что это — старая женщина, перебравшаяся из Новосибирска в Свержень тринадцать лет назад. А значит, о сверженьских краях, святой кринице и старой церкви она знает мало. Посоветовала найти местного жителя Михаила Михайловича Потоцкого. Тот нам и рассказал, что еще в детстве в послевоенные годы бывал на этой криничке. Не раз доводилось пить из нее воду. Видел в кринице монеты и оставленные кем-то бусы, но всегда помнил наказ матери: ничего из кринички не брать, так как место это «свянцонае». Находится криничка неподалеку, всего в километре с небольшим от деревни. Но в последнее время некому уже туда ходить. Затерялась криничка в лесном кустарнике. Засомневался Михаил Михайлович: найдет ли он ее сейчас? По его словам, раньше криничку ограждал сруб, сейчас наверняка бревна сгнили, обвалились. Что осталось от кринички? В разговоре со старожилом я обратила внимание, что называл он святое место «капличкой». Так, мол, это место всегда называли. А слово «проща» Михаил Михайлович никогда не слышал…
У Елены Павловны Савицкой 1920 года рождения воспоминаний с криницей связано много. Родом она из соседней деревни, что в четырех километрах от Сверженя. Вместе с родителями в детстве приходила «на криницу». В семье на Вознесение всегда звали: «Пойдем на каплицу». А на том святом месте, у криницы, где стоял крест с рушниками, говорили, что трэба абракацца», «плацiць аброк». Люди бросали в воду монетки.
Помнит Елена Павловна, как на Вознесение от церкви к кринице ходили крестным ходом, священник освящал воду. А возле заколоченного ныне магазина на деревенской площади разворачивалась ярмарка с разным товаром, праздничное гулянье. Сразу после войны в сверженьской церкви был местный батюшка по фамилии Зубов, он и возглавлял всегда крестный ход к «каплице». Потом церковь закрыли. Сделали амбар. Другие пошли правила. Некому стало крестным ходом к источнику ходить… А потом и вовсе деревня стала вымирать. Людей не осталось, хаты почти все нежилые…
Уезжая из Сверженя, я окинула взглядом деревенскую улицу. Здесь царило запустение, и лишь буйство сирени радовало глаз. Цветущая сирень буквально затопила хозяйские подворья, перешагнула через заборы, проселочную дорогу и распустила свои сиреневые кудри до самой околицы…
А я пыталась представить себе местечко Свержень другим, с крепкими хозяйскими подворьями, многолюдным и многоголосым в ярмарочный день… Описание такого Сверженя можно найти в репринтном издании «Опыт описания Могилевской губернии» А. С. Дембовецкого: «Жителей в местечке к 1880 г. числилось 295 душ мужескаго и 315 женскаго пола; в том числе православных обоего пола 221, католиков 11 и евреев 378 душ. Домов деревянных 87 (из них принадлежит христианам 32 и евреям 55); лавок 7; одна православная каменная церковь и одна еврейская молитвенная школа деревянная). Здесь находится народное училище. Имеется водяная мельница».
В книге также указывается, что принадлежит местечко помещику Эрдману, а ранее владельцем Сверженя был Сулистровский. Помещик Сулистровский построил в местечке униатскую церковь и римско-католический костел. Неподалеку от местечка воздвиг каменный дворец, в котором вследствие раздоров со своей матерью в 1829 году сам же учинил поджог. Униатская церковь по ветхости была снесена в 1824 году и на том же месте была построена каменная православная церковь, костел же существует, но уже тоже приходит в разрушение. Стоит обратить внимание, что «Опыт описания Могилевской губернии» был издан в 1884 году…
Есть в этом издании и прямое подтверждение слов местных жителей, рассказывающих о том, что ходили они на «каплицу». «В полуверсте от местечка существует с давних времен деревянная каплица, бывшая прежде римско-католическая, а ныне православная; построена она при небольшом ручейке, возле ключа (криницы), по случаю явления там чудотворной иконы, которой впоследствии не стало. Ключевой воде приписывали целительное свойство, и сюда с различных мест приходило много народа на богомоление; теперь ключ потерял уже прежнее значение и в каплице происходит богослужение только в праздник Вознесения Господня».
Продолжение следует
Галина ЧИРУК
Фото Федора ПРОКОПОВА
