С художником всегда есть о чем поговорить. А для беседы с Аллой Кирилловой дополнительные поводы имеются — недавно отмеченное 60-летие и новые работы
— На моем мольберте пейзаж, который хочется закончить поскорее. И начать новый. Я работаю над серией пейзажей. До этого были абстракции, фигуративные моменты. Сейчас хочется в своей авторской технике, которую я называю живопись тканью, делать пейзажи. Попробовала — получается. Сначала «Осень», потом захотелось лето запечатлеть и весну. Мне не хочется слишком приближать эту технику к живописи, пусть мозаичность присутствует. Может, на чей-то вкус уж очень неправильно, ненатуралистично. А мне не хочется натурализма. Сейчас фотография прекрасно делает натуру. Если хочешь иметь свое лицо, отличаться чем-то, ищи свои технологии.
Мне хочется много цвета. За счет ткани. Чтобы цветом лепить форму, пространство, создавать иллюзию дыхания. Я нашла ткань как средство для изображения, и я еще нахожусь на стадии изучения возможностей этого материала. На данном этапе. А вообще я и живописью занимаюсь, и керамикой. Часто работаю под музыку. Беспроигрышный вариант — Моцарт. Верди люблю, Вивальди — то, что дышит.
— Как обычно художники отмечают круглые даты своего рождения?
— Обычно делают выставку. Юбилейную. Персональную. Я не стала. Слишком много было забот-хлопот. И потом, хочется сделать что-то эксклюзивное, неповторимое. Может быть, последнюю выставку. Хочется, чтобы это было убедительно. Поэтому хочется сделать много новых работ. А поскольку сейчас с детьми работаю, и со взрослыми, и за мамой ухаживаю, новые работы не так быстро рождаются. А выставки у меня в других городах Беларуси проходят два-три раза в год: Слуцк, Жлобин, Светлогорск, Солигорск, Рогачев… В Светлогорске и Жлобине уже дважды. Солигорск сейчас заказывает второй раз.
— Вспомните выставку, которая была для вас праздником.
— Ой! Это Кастельмонте! Международная выставка керамики. Приехало много художников со своими работами из разных стран, это было общение очень интересное, и выставка потрясающая. На открытом воздухе в ротонде были установлены подиумы для работ, и моих в том числе. Итальянские художники тоже выставлялись — в магазинчиках, на площадях, в зданиях всего городка. Город был превращен в огромную выставку керамики. А первый визит в Италию состоялся с Аркадием Лариным в первый год перестройки, когда только начали открываться границы. Мы приехали в командировку налаживать международные связи между художественным колледжем и институтом керамики в Кастельмонте. Итальянские художники попросили прислать фото моих работ и пригласили на выставку. После в Италии были еще три персональные выставки и участие в двух международных выставках живописи.
— Народная студия для детей «Эксперимент» и кружок гобеленной вышивки «Надежда». Зачем вам нужна эта дополнительная нагрузка?
— «Надежда» — это… Я не знаю, что это. У нас, если детям уделяется внимание, то о стариках, о пенсионерах кто думает? В «Надежде» в основном работники культуры, преподаватели, есть судья — все на пенсии. Интеллигентные женщины. Из тех, которые не станут сидеть на лавочке и собирать сплетни. Я уже немножко подустала — возраст. Мне хочется своей работой заняться больше. Но я не могу их бросить. А дети? Декоративно-прикладному искусству можно научить любого. Художником не будет. Но научить работать руками, видеть, ценить, чувствовать прекрасное — это очень нужно и важно. Авторскую технику многослойной вышивки я изобрела благодаря детям. Учила их гобеленной вышивке — это как рисовать цветными карандашами, только при помощи иглы и нити. Но для них это трудно и долго. Я придумала, как сделать легче и быстрее. Сперва только для учеников. А потом начала делать сама.
— От зрителей какой реакции хотите?
— Хочется, чтобы каждая работа нашла своего зрителя. Однажды в Женеве у меня была персональная выставка. Было 15 работ. Не везти же их обратно? Недорого, но я все продала. Ну как недорого... Для меня это были большие деньги. Для моих покупателей — мелочевка. Осталась одна работа. Завтра мне уезжать. На банкете один из дипломатов, а выставка организовывалась посольством, сказал, что работа ему понравилась, и он хотел бы купить. На следующий день работу принесли к нему домой. Он снял со стены другую картину, повесил мою. Была немая сцена — комната преобразилась, как будто работа специально продумывалась для данного интерьера. Это место ждало эту работу!
* * *
День рождения — 28 ноября.
Где родилась. В России. В Тамбовской области. Красивое-красивое место — село Верхнеспасское. Это родина отца. В год меня увезли в Беларусь, в Могилев — там я пошла в детский сад, школу. Отец — инженер-электрик. Работал главным энергетиком на Могилевском химзаводе. Мама — в медицинской сфере, которую вскоре оставила и ушла на ткацкую фабрику контролером ОТК.
Где и чему училась. Абрамцевское художественно-промышленное училище (теперь это колледж имени Виктора Михайловича Васнецова. — Прим. Е. К.). Там научили, что если не быть поверхностным, если быть настоящим профессионалом, то надо изучать что-то одно, но очень глубоко. Прежде всего понимать и слышать характер материала, с которым работаешь. Угадывать все его капризы, тонкости, слушать душу, любить и понимать, чтобы увидеть красоту и не испортить. Металл это, камень или дерево, тем более глина. Иначе твоя работа никогда не будет трогать другого человека.
Где и как работала. На отделении керамики проучилась три курса. Оканчивала уже отделение камня. Диплом защищала по ювелирному делу в 1971 году. Первое место работы — инженер-художник Казаковского производственного ювелирного объединения. Я проходила там практику, и завод прислал на меня запрос. Проработала год и сбежала от беспробудного российского пьянства. Когда после каждой получки или аванса ты не можешь пройти к дому, не переступив через какой-нибудь полутруп — это дикость! Я выпросила открепление ввиду того, что вышла замуж и родила ребенка. Потом был подмосковный Загорск, где мы жили, и научно-исследовательский институт в Москве, где я работала художником. Нужно было толкаться локтями, но не с моим характером. Мы уехали в Могилев и года три я работала художником-оформителем на рекламном предприятии. Три года — художником по тканям в «Моготексе». В Бобруйск привел квартирный вопрос. Аркадий Ларин открывал в художественном училище отделение резьбы по камню, искал специалиста. Пригласил нас с мужем. Мы вместе выучили два выпуска. Потом группу камня закрыли. Я вела группу росписи по фарфору, группу керамики. 23 года проработала в училище. А квартирный вопрос, как и обещали, был решен в течение года.
Я благодарна судьбе за то, что она меня так покидала. Благодарна тому уроку, который мне преподали в самом начале. Материалы менялись, а результат всегда радовал.
Евгения КОРКИЯЙНЕН
Фото Александра ЧУГУЕВА
