Дела рук 65‑летнего жителя деревни Полянки Бобруйского района хорошо знакомы многим его односельчанам и жителям окрестных деревень: мужчина неплохо освоил ремесло, которое кормило его многие годы — он плел корзины из лозы. Делал добротно, брал недорого, в охотку принимал оплату «жидкой валютой». Да, выпивал мастер, и выпивал крепко, но — кого на селе этим удивишь… И все же именно он нынешней весной сотворил такое, что повергло всю округу в ужас.
Утром 10 марта мужчина отправился в соседнюю деревню Панкратовичи (от Полянок всего несколько километров). Шел, по его словам, за рабочим материалом: хотел нарезать лозы. Естественно, прихватил с собой один из своих рабочих ножей. «Так как правая кисть у меня плохо функционирует, нож, которым нарезаю лозу, я привязал веревкой к правому запястью, чтобы не потерять», — эту важнейшую деталь позже он повторил многократно.
Операция по сбору была очень быстро прервана — по весьма весомому поводу. К корзинщику подошла знакомая местная жительница. Если точнее, то мастер был дальним родственником ее покойного мужа. Сходу предложила выпить. Сходу получила согласие.
Первую дозу спиртного они употребили сразу же, на улице. Союзно решили, что «хорошо, но мало» — и вместе пошли к дому односельчанина-знакомого. Там угостились еще. Поблагодарив за теплый прием, откланялись и тронулись по направлению к дому женщины. По пути и разыгралась кровавая драма — сколь жуткая, столь и необъяснимая…
«Мне стало плохо, я присела на обочину, — вспоминала в своих показаниях женщина. — Он подошел ко мне, стал ругаться, затем нанес три пощечины, поднял меня за одежду и ударил по щеке и шее еще раз шесть. […] От ударов я почувствовала покалывания». Все удары мужчина наносил правой рукой. Когда женщина посмотрела на нее, то увидела зажатый в ней нож. Она приложила руку к щеке — и обнаружила кровь на ладони…
Корзинщик проводил ее до дома. По пути бормотал какую-то невнятицу — женщина вспомнила лишь, что он вроде как просил ее «сказать, что ее порезал другой». Дома хозяйка легла спать, а корзинщик зашел к соседу и попросил его отыскать сына женщины. После чего пустился в обратный путь по маршруту Панкратовичи — Полянки.
Примчавшийся домой сын растолкал спящую мать, взглянул на ее лицо — и тут же позвонил в скорую. Вслед за каретой с красным крестом к дому подкатил и милицейский автомобиль. Вскоре он же поехал в Полянки…
«Я лишь хотел привести ее в чувство, — заверял корзинщик. — Дал ей десяток пощечин, а потом проводил до дома. Откуда раны? Возможно, задело ножом, который висел у меня на руке». Но — доводы обвиняемого о том, что в его действиях не было умысла и, возможно, повреждения были причинены нечаянно ножом, висевшим на запястье, суд счел несостоятельными: и количество, и характер ранений напрочь исключали какую-либо случайность и позволяли утверждать, что удары мужчина наносил, держа нож в руке.
Вопрос, почему он это сделал, остался без ответа. Поэтому в зале суда гораздо больше говорилось о последствиях деяния. А они были жуткими… В заключении эксперта значилось: «Телесные повреждения, имеющиеся у потерпевшей, являются неизгладимыми» (неисправимыми без оперативного вмешательства — например, косметической операции). Сама женщина сказала: она уверена, что шрамы на лице и шее ее обезображивают, придают неприятный и даже отталкивающий вид…
«Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, то есть повреждения, повлекшего за собой расстройство здоровья, выразившееся в неизгладимом обезображении лица и шеи», — так трактовал действия обвиняемого суд. Приговор — пять лет лишения свободы.
Андрей ЧИЖИК
Василий ГАЛКОВСКИЙ, судья суда Бобруйского района и г. Бобруйска
