Александру Федоровну Литвинову узнают на улицах: «В субботу переходила дорогу возле дома, женщина идет ко мне и улыбается. Красивая такая, лет 35. Говорит: «Не вспоминайте! Вы меня не знаете! Я вас видела на фотографии в газете». И комплименты говорила, что, мол, я там так… хорошо, что ли, получилась». Это только один случай из многих. Несколько добрых слов от совершенно незнакомых людей — самое малое, что заслужила эта женщина, ветеран войны. Накануне скорбной даты — 22 июня — она рассказала о войне, о Победе, о жизни.
Городской клуб «Фронтовчика», в который принимали только женщин, бывших в действующей армии, двадцать лет назад помогала организовывать Александра Федоровна. Все эти годы она секретарь клуба:
— Вначале нас было около 140 человек. Сейчас 30. Из них ну пять могут идти, например, в праздничной колонне на 9 Мая. А так, по дому ходят… Клуб для чего создавался? Мы ходили в школы, в воинские части, везде и всюду с кем-то общались, почти каждый день. Рассказывали про войну. Мы тогда молодые были! Сил на все хватало — мы и комсомольские билеты вручали, и паспорта. Пионерские галстуки до сих пор повязываем школьникам.
— Что война не дала вам сделать? Вы о чем-то мечтали в 17 лет…
— Такой ты вопрос задаешь… У нас в городе один институт был педагогический. Наверное, мы что-то говорили о будущем, о своих желаниях… Я даже не помню, чтобы у нас в школе выпускные вечера проводили. А уж в год моего выпуска и подавно! Тогда немец подходил совсем близко.
О временах и нравах
— Ты хочешь спросить, была ли у меня любовь на войне? Никакой серьезной не было любови. Я была еще ребенок. Потом эти землянки. Снегу полно. Кругом мужчины. Нас, девчонок, трое. Даже в туалет выйти нужно ночью, а утром — будут все ходить и все будут видеть. Женщина есть женщина. А в баню сходить?.. Та молодежь отличалась от теперешней. Сейчас уж очень все сексуально продвинутые — чуть ли не голые ходят. У нас этого не было. В кино только с 16 лет пускали. Такая жизнь была. Я бухгалтер (двухгодичную школу оканчивала после войны), не медик. Горшки выносить, полы мыть и подметать образования не нужно — в войну я была санитаркой. Но это нелегко! Я до сих пор помню, у меня мальчик был один, ему 18-й год шел. У него ног не было. И рук не было. Мне надо было за ним ухаживать. А я голого мужика не видела, и не могла! Ох, и попало мне! Это было в Свердловске. Пожилая женщина, очень хорошая, с которой мы жили на квартире, за меня все сделала, отругала. Я плакала. Понимаю, он-то не виноват! Столько лет прошло, а я его помню.
О вкусах и притязаниях
— Перловой каши я наелась на целую жизнь вперед! Давали и другое. Но перловой каши было очень много! И хлеб давали. Водку тоже давали. Не каждый день, а когда бои начинались. Я и раньше, и сейчас ела все и не соблюдала диет.
В военных городках было сложно. Но мы с мужем жили лучше, чем гражданские, потому что был ежемесячный паек.
И в детстве такой роскоши не было, как сейчас. Дома в праздники — в мае и октябре — мама булки печет, селедки много купит. Не было и в помине тех продуктов, которые сейчас мы ежедневно употребляем и нам это не кажется праздничным. А мы веселились, сидели за столом и были довольны. Не только мы так жили.
О потрясениях
— После войны жизнь совсем другая была, чем сейчас. И постепенно жизнь улучшалась. Но как случилось, что распался Союз, распались республики, стали все какие-то чужие… Это был удар.
— Сейчас такая экономическая ситуация, что люди по магазинам сахар, сигареты скупали…
— Я тоже вчера купила соли! Целый килограмм. А до этого у меня было. Я не скупала. Меня это не тревожило. Я не бегала. Думаю, бегали те, у кого семьи большие, детей много.
О любви
— Хорошо, что я выжила! Я была счастлива! У меня очень хороший муж был. Очень. Он ноги сильно застудил еще во время войны. От этого и умер в 79 лет. А мне, слава богу, уже 88-й год. Он старше на четыре. У нас дружная семья была. Он меня никогда дурой не назвал! Ни разу деньги не пропил. Чтобы я его разыскивала по пьяным компаниям? Так нет. И сын хороший… был. Эта трагедия сильно нас подкосила (сыну был 31 год, когда он разбился на автомобиле в Вильнюсе, куда получил направление на работу. — Прим. Е.К.). А с мужем 50 лет свадьбы мы успели отметить! Может быть, мы как-то друг другу подходили, может быть, уважали один одного. Влюбленность, ухаживания — это ведь проходит. Остается уважение, дружба.
А с горестями и трудностями только сама можешь справиться. Никто не поможет. Похоронив сына, я год ходила в черном платке. Я в день по три раза ходила на кладбище. Даже такой период… но пережила ведь! Пережила.
О непонятном
— В этом году исполняется 70 лет с начала Великой Отечественной войны. Проводятся мероприятия. Например, 16 июня в Бобруйске был концерт, который, как указано в афише, «посвящался 70-летию начала войны». Чуть ли не в честь…
— Эта дата траурная. Людей погибло сколько! Знаете, как трудно было хоронить? Был человек, а в бой сходил — и нету. Хоронили и в лесу, и на поле, если близко деревня, в деревне. Так, крестик и все. Я считаю, что 22 июня — день скорби, а не радости. Всякие концерты бывают. Нас на них приглашают. Не на все мы ходим — мало осталось тех, кто ходит.
О желании жить
— Вы пошли на войну девчонкой совсем. Война закончилась, а вы все еще были девчонкой. Потом, после войны, была целая жизнь! В этом смысле, какую часть вашей жизни и какое место в ней занимает это трагическое событие — война?
— В 17 лет я ведь еще практически не начинала жить. Я жила под родительским крылышком. Война… Было и прошло. Наступила своя жизнь. Нет! Нет, это неправда, что у меня, кроме войны, больше ничего не было! После войны у меня только началась осознанная жизнь. На войне мы себе не принадлежали. Только команды выполняли. Но война закончилась, любовь пришла, я замуж вышла, семью создала — вот моя жизнь! Ну не могу я вам сказать, что моя жизнь была очень трудной! Нет, моя жизнь была хорошей.
* * *
— Ко мне приходили журналисты и накануне 9 Мая, и раньше. И фотографируют меня каждый год. Как-то я без конца кручусь в этих газетах. Мне стыдно и неудобно! Как будто я какая-то особенная, чем-то выделяюсь.
— Не у всех такие пиджачки есть!
— Да (смеется. — Прим. Е.К.), пиджачок тяжелый.
НАША СПРАВКА:
Александра Федоровна Литвинова. Родилась 5 апреля 1924 года в селе Дмитровское Медновского района Калининской области. В 1934-м вместе с родителями переехала в Калинин (ныне Тверь). В 1938-м вступила в комсомол. В октябре 1941-го вместе с другими комсомольцами направлена работать в приемный покой эвакогоспиталя №1071. В ноябре 1941-го приехала в Свердловск и год работала в госпитале палатной санитаркой. В ноябре 1942 года пошла работать писарем в военную часть 29864 — в 20-й отдельный танко-ремонтный батальон Западного фронта на должность старшины. В июне 1944-го направлена в служебную командировку в штаб бронетанковых и механизированных войск Второго Белорусского фронта. Там и осталась, вначале в оперативном отделе, а после, до окончания войны, в отделе технического обеспечения. Победу встретила в польском городе Штеттин. После войны на концерте ансамбля песни и пляски имени А. В. Александрова в городе Лигница (Польша) познакомилась с будущим мужем Александром Емельяновичем, старшим лейтенантом, украинцем. В 1947 году вышла замуж. Повсюду была с любимым — сначала в Вальденбурге. В 1948-м супруги переехали в Борисов, родился сын. В 1951-м мужа отправили в Германию. Спустя несколько лет разрешили переехать к нему. В 1959-м переехала в Бобруйск с сыном и мужем подполковником. 15 лет работала бухгалтером в фотоателье. Сейчас состоит в клубе «Фронтовичка». Награды: орден Отечественной войны второй степени и 15 медалей, в том числе медали «За боевые заслуги» и «За Победу над Германией».
Евгения КОРКИЯЙНЕН
Фото Александра ЧУГУЕВА
и из личного архива А. Ф. Литвиновой
