Первые съемки «Уроков персидского» проходили ночью и только с мужчинами
В Бобруйске начались съемки фильма под рабочим названием «Уроки персидского». Как мы писали ранее, на территории крепости был построен концлагерь, а работает над картиной известный режиссер Вадим Перельман.
Интересно, что сначала бобруйчан пригласили на ночные съемки. К тому же только мужчин — желательно худых, небритых и немытых. Мы пообщались с несколькими актерами второго плана.
С итальянцами на нарах
Вадим работает в спортивной школе, снимался впервые:
— Я снимался с понедельника, 29 октября, на вторник. С трех часов дня до двух ночи. Был итальянским евреем. Главный герой, как я понял, итальянец. Мы с ним вместе лежали на нарах в одном бараке. Что за актер — не знаю, там все настолько в работе, что вопроса не задашь. Это когда фильм смотришь, кажется, что все просто. А на съемочной площадке это очень сложный процесс: то свет поправляют, то ляг так, то стань этак. Тяжелый актерский труд.
Снимался я в трех сценах. Сначала сидели военнопленные в бараках всей массовкой. Потом снимали ночь, когда главные герои между собой переговаривались на нарах, а мы изображали спящих. Правда, кто-то из массовки действительно заснул, потому что раздавался сильный храп. Режиссер даже попросил разбудить людей, потому что был лишний шум в микрофоны. Эту сцену снимали раз десять с разных ракурсов.
Главный режиссер Вадим Перельман объяснял актерам, что нужно делать, как себя вести — на русском, чтобы мы понимали. На английском он говорил уже главному герою.
Где-то в час ночи нас покормили. Кроме того, был буфет с чаем и кофе, а к ним сухарики, которые как раз ассоциировались с фильмом про войну. На обед подали красный борщ и плов.
Встретил много наглядно знакомых бобруйчан. Смотреть на них здесь в образах было смешно. Потом, лежа на деревянных нарах, когда ноги затекали, стал представлять те ужасы войны, что прошли наши бабушки и дедушки. Тут уже стало не до смеха…
Фингал и перекрашенная борода
Евгений, менеджер по персоналу в Польше, приехал в отпуск и решил для разнообразия поучаствовать в съемках, снимался в одну смену с Вадимом:
— Узнал о кастинге через «Коммерческий курьер». Мы все играли евреев в концлагере. Зашли в барак, нам сказали сидеть на нарах, снимали, как полицай за нами присматривает. Сам я белорус. С помощью грима мне сделали фингал под глазом, рыжую бороду перекрасили в черную — стал похож на еврея.
Мне очень понравилось сниматься! Люди вокруг хорошие. В том смысле, что по телевизору вроде все звезды зазнавшиеся, а тут все приветливые, улыбаются, разговаривают, все по-человечески.
На киноплощадку вне очереди
Сергей, учащийся автотранспортного колледжа, тоже поделился впечатлениями о ночи съемок:
— В крепости, когда пришли, увидели большую очередь из желающих сниматься. Всех сразу поделили на национальности, мы стали итальянцами. Нас с братом-близнецом Кириллом заметили и провели в гардероб вне очереди.
Там было много старой одежды, в которую нас облачили, а потом отправили гримироваться. Выглядели мы после этого реалистично: мешки под глазами, грязные волосы, лицо… Ближе к часу ночи накормили вкусным борщом и пловом. Когда съемки закончились, заплатили по 25 рублей.
Нам с братом надолго запомнится атмосфера съемок, аппаратура, расставленная по всей площадке. Актеры, съемочная группа, общение с актерами массовки... И, конечно, чувство причастности к съемкам фильма в родном городе.
Запрет на русский язык
Василий Юрьевич Миронов, работник гимназии №2, снимается не впервые. Это его десятый фильм. Мужчина снимался в ролях второго плана в картинах «Беларусьфильма», «Казахфильма», российских кинокомпаний под Минском и в других городах Беларуси.
Мы попросили его сравнить атмосферу съемок «Уроков персидского» с другими, проходившими в Бобруйске:
— Это несравнимо! Предыдущие съемки в Бобруйске кажутся мне сейчас чрезвычайно тяжелыми и мрачными. Помню, как «няню Викторию» из России привезли, так вся съемочная группа бегала вокруг нее, стараясь угадать каждое движение, а мы часами мерзли на улице под дождем и ветром. В «Уроках персидского» актеры второго плана получили, наконец, заслуженное уважение. Нас всех называли только на «вы», за каждый удачный дубль хвалили и благодарили. Привезли специальные отапливаемые палатки, в которых люди согревались в перерывах. Горячий чай, кофе, бутерброды, обед в каждый съемочный день был сытным и вкусным. Один актер из Украины даже вздохнул, что давно не ел так хорошо. Но и съемки были тяжелые — с 16 часов и до 7 утра. Правда, за переработку вполне хорошо доплачивали.
Я снимался все три ночи, начиная с пятницы. Играли военнопленных — югославских, итальянских, французских евреев в мужском концлагере где-то в Европе. Поэтому женщин не было. Играли мы рядом с настоящими артистами из Италии. Я познакомился с Антонио, Филиппе. Видно сразу, что они большие профессионалы. Работают тщательно над каждой сценой, делают бесчисленное количество дублей со всех позиций, включая зеркальные, издалека, крупным планом. Основные съемки проходили в бараке с нарами в три этажа. У каждого была своя игровая задача: кто-то открывал тушенку, кто-то подбегал к окну, мыл руки, пил воду…
Я играл югослава. Меня одели на французский манер — огромный шарф, кепка на одно ухо, кафтан короткий, зарисовали руки, затерли ногти, сделали, будто грязные. Одежду обсыпали серым порошком, обрызгали увлажнителем, будто налет какой-то. Мы делали вид, что общаемся, поскольку нельзя было ничего на русском произносить. Потом, видимо, будет озвучка. Все команды на площадке отдавались только на итальянском или английском, даже «Пуск» и «Мотор».
В массовке участвовали не только бобруйчане, людей для эпизодных сцен привозили из Минска и Могилева, селили в гостиницы, кормили, назад отправляли поездами и маршрутками. Видимо, выбирали только самые яркие типажи.
Екатерина ГУГАЛОВА
Фото автора и предоставленные респондентами