Все истории о кладах нашего города и окрестностей — здесь: восьмисерийный «сериал» и бонус в виде городской легенды
Богатства земли родной
«В Беларуси мы буквально ходим по кладам», — так говорил историк, нумизмат и археолог профессор Валентин Наумович Рябцевич, отец-основатель белорусской нумизматики, человек, знавший о белорусских кладах если не все, то уж во всяком случае очень-очень много. Одной из самых «урожайных» в этом смысле земель он считал свою малую Родину. А ведь Валентин Наумович — практически наш земляк: родился он в деревне Красное Кировского района. До Бобруйска — рукой подать…
Прав был Валентин Рябцевич: в Бобруйском краеведческом музее в настоящий момент хранится восемь кладов, найденных в городе и окрестностях. Мы заглянули в эту сокровищницу и узнали истории появления всех находок из уст главного хранителя фондов музея Светланы Юрьевны Лицкевич.
«Часть находки раздал деревенским ребятишкам»
Первый по времени обнаружения клад не датирован с точностью до дня: в музейной документации время находки обозначено как «апрель-май 1951 года». Итак, в один из весенних дней Е. И. Евстратов, работник колхоза имени Кутузова Мальевского сельсовета Бобруйского района, распахивал колхозный же огород. В какой-то момент лемех плуга выбросил на поверхность некий странный предмет. Колхозник присмотрелся, затем поднял с земли сверток, рассмотрел его получше… В ткань и бересту, истлевшие от времени, были завернуты медные монеты — солиды Пруссии, Ливонии, Швеции и ВКЛ. Всего Е. И. Евстратов сдал в музей 196 штук, и сразу же честно признался: их было больше, но поскольку он «не знал, что [монеты] представляют материальную ценность», то часть находки раздал деревенским ребятишкам.
Золотым (или скорее медно-серебряным) временем в истории кладов земли бобруйской стали шестидесятые годы — на это десятилетие приходятся пять из восьми задокументированных находок.
Парад везения стартовал в 1960‑м году, открыл его механизатор Николай Володько. Он рыл экскаватором траншею для прокладки на улице Кирова в Глуске. Работа была приостановлена, когда ковш извлек из-под земли металлическую коробочку, из которой посыпались серебристые кружочки (идентифицированные как прусские и польские гроши). В фонде музея хранится вырезка из глусской газеты «Сацыялiстычная вёска» от 11 декабря 1960 года, в которой на удивление лаконично и безэмоционально, будто бы речь идет о совершенно рядовом событии, в малюсенькой заметке под заголовком «Знойдзен скарб» сообщалось о находке.
Звонкие сосуды из 1961‑го
Следующий год — 1961‑й — был еще урожайнее: на него пришлись сразу две находки. В документах не указан день, когда Федор Сорокин, копавший траншею под фундамент на берегу речки Морчанки в деревне Ананчицы Старобинского района, отыскал глиняный сосуд, а в нем — более полутысячи монет (медных солидов). Большая часть этого клада сейчас хранится в других музеях, доля Бобруйска — 39 единиц.
А 23 июня того же года сосуд с монетами (серебряными полтораками, драйпелькерами и полугрошами ВКЛ, Речи Посполитой, Пруссии и Швеции) нашла жительница деревни Бабино Бобруйского района Т. Ф. Брацковская. Находка состоялась, когда женщина проводила работы по уходу за посевами на участке посадки сосны на территории военного лесничества Бобруйского района. Клад передал в музей лесничий военного лесничества Станислав Ульянович Довнар. Размер находки был весьма внушительным: в музей поступило 227 единиц.
Серебряные каникулы в сельской школе
1962 год успешно подхватил эстафету — опять две находки!
17 августа Григорий Лаврентьевич Феоклистов занимался рутинными хозработами на школьном дворе в деревне Зеленый Кряж Жлобинского района. По ходу дела понадобилось выкопать неглубокую яму и — на глубине в полметра из земли показался трофей: коробочка, которая рассыпалась в труху от первого же удара лопатой, а внутри — 58 серебряных монет ВКЛ, Пруссии и Швеции, а также серебряный крестик.
А осенью житель деревни Ступени Телушского сельсовета Бобруйского района Иван Дмитриевич Ступень, который выкапывал картошку у опушки леса, собрал урожай серебряных патагонов, отчеканенных в Испанских Нидерландах. Здесь возникла некоторая заминка с точным подсчетом трофеев: в документах указано, что «найдено 17 монет», при этом «принесено 14», но «сдано 15»…
Сокровища титовского болота
Еще две находки пришлись уже на следующее десятилетие.
В один из октябрьских дней 1976 года учащийся бобруйского автотехникума Леонид Михайлович Петрусев проезжал по дорожке через болото возле Титовки на мотоцикле — и… Дальнейшие события неизвестны, но результатом их стало обнаружение масштабного (по количеству единиц) клада — 375 полугрошей ВКЛ. Зато точно известно, за сколько музей выкупил у счастливчика — точнее, у его мамы Зинаиды Евгеньевны Петрусевой — находку (40 рублей). Эта сумма помогла исполнить мечту парня: он купил меховую зимнюю шапку — тренд позднесоветской моды.
У этой истории образовался и небольшой постскриптум. Работники музея рассказали, что года три назад к ним приходила родственница Леонида Петрусева — она хотела узнать побольше о событиях того октябрьского дня, который наверняка стал одним из самых памятных в истории ее семьи. К сожалению, женщина не оставила ни адреса, ни номера телефона… Но если она или ее родственники/знакомые сейчас читают этот текст, то — свяжитесь, пожалуйста, с редакцией «Коммерческого курьера» любым удобным для вас способом (телефон, электронная почта, аккаунты в соцсетях). Нам и нашим читателям был бы очень интересен ваш рассказ об истории той чудо-находки.
В следующем, 1977 году во время рытья котлована во дворе механизаторов в деревне Большие Бортники ковш экскаватора извлек из земли емкость с 320 полугрошами ВКЛ. «На новые деньги» вышли те же 40 рублей — столько музей выплатил Марии Тимофеевне Яцкевич.
Продолжение следует?..
В заключение — не один, а сразу два постскриптума.
Во‑первых, сразу стоит оговориться: не все найденные в Бобруйске и окрестностях клады нынче хранятся в фондах музея. В частности, здесь нет скарбов, найденных до Великой Отечественной войны. А такие находки были: в одной из статей Валентина Рябцевича перечислены три клада, самый старый из них обнаружен возле деревни Углы еще в конце XIX века.
А вот к истории, которую автору этого текста рассказывали «два не связанных между собой источника» — коренные бобруйчане, следует относиться гораздо менее серьезно. Но, коль она удачно ложится в контекст, так уж и быть — перескажу. Рассказ о том, как на одной из улиц старого города экскаваторщик выворотил на поверхность горшок серебряных монет, но визиту в музей предпочел шумную гулянку в ресторане «Бобруйск» с попытками обрести благосклонность тамошних дам за серебряные кругляши (праздник пришлось прервать, когда на плечо «героя дня» легла крепкая рука человека в милицейском кителе) — с высочайшей степенью вероятности не более чем городская байка. Хотя — вдруг среди наших читателей найдутся те, кто слышал более расширенную версию легенды. Если так — уж не сочтите за труд, поделитесь с нами.
Андрей ЧИЖИК
Фото Виктора ШЕЙКИНА
